Капитаны песка. «Капитаны песка» – путь к читателю Необходимы срочные меры

Моя история любви к Бразилии началась из-за того, что «Капитаны песка», пожалуй, самое известное произведение Жоржи Амаду, не было вовремя переведено на русский язык.

Интерес к книге вызвала экранизация

В Советском Союзе с «Капитанами» получилась интересная история. Вся страна увидела и полюбила экранизацию книги – фильм «Генералы песчаных карьеров» американского режиссёра Холла Бартлетта, созданный в 1971 году и вышедший в широкий прокат в СССР в 1974 году. Советские зрители бросилась в библиотеки за первоисточником, а его не было. И если бы не этот фильм, неизвестно, когда книгу перевели бы на русский язык. Это выглядело тем более странно, что в 1973 году на русском уже были изданы две книги первого байянского цикла писателя – «Жубиаба» и «Мёртвое море». Сейчас трудно сказать, почему не была переведена вся трилогия. Может быть, из-за того, что перевод небольшого отрывка из книги, напечатанный в 18-м номере журнала «В защиту мира» в 1952 году, был очень низкого качества и не вызвал большого читательского отклика. Имя переводчика не было указано, и по некоторым признакам понятно, что перевод был сделан с испанского языка. Написанный сухим языком, он не передавал ни красоты, ни силы прозы бразильского писателя Жоржи Амаду.

После фильма мне так захотелось прочитать эту книгу, что я написала Жоржи Амаду о своём впечатлении от экранизации, о своей любви к его творчеству и Бразилии. И через несколько месяцев я получила из Бразилии столь страстно желаемую книжку с автографом автора. Чтобы прочитать её, я стала учить португальский. Можно сказать, что я учила португальский язык по письмам Жоржи Амаду и «Капитанам песка». Скоро я стала посылать автору перевод его книги по главам. Новый перевод «Капитанов песка» был сделан Юрием Александровичем Калугиным в 1976 году и издан в значительно сокращённом варианте в журнале «Молодая гвардия». Мой перевод был опубликован уже после смерти Калугина, в 2000 году.

В главных ролях – белокурые американцы

В Бразилии «Генералы песчаных карьеров» были запрещены цензурой во времена военной диктатуры. Фильм был продемонстрирован только один раз в 1987 году на специальном показе в городе Салвадор, организованном в честь 75-летия автора книги. До этого на родине писателя фильм никто не видел, но все осуждали за то, что исполнители главных ролей – белокурые американцы.

Однако достаточно раскрыть книгу, чтобы понять, как точно Холл Бартлетт нашел актёров, соответствующих описанию. Главная героиня Дора – «внучка итальянца и мулатки, была очень красива: огромные глаза, золотистые волосы, она вся пошла в деда, белокурого итальянца». Педро Пуля – «сильно загорел на солнце, длинные белокурые волосы небрежно спадали на лоб непокорными волнами», он очень похож на своего отца, у которого была кличка Блондин. Ещё один персонаж, Кот, был белокожий с нежным румянцем. Профессор – худенький белый.

В новой экранизации 2011 года о сходстве персонажей с литературными героями речь даже не идет. У «голубоглазой» Доры радужка по цвету не отличается от зрачка. Все остальные актёры также не имеют ни малейшего сходства с литературными героями. Создатели фильма скорректировали произведение Жоржи Амаду на том основании, что в сознании бразильцев беспризорные дети – всегда негры или мулаты.

Молодой Жоржи Амаду в Москве © Iakov Berliner

Это предубеждение опровергается фактами не такого далёкого прошлого. В июле 1993 года в самом центре Рио-де-Жанейро у церкви Канделария было совершено массовое убийство беспризорных детей, ночевавших на улице. Один из них был блондином по прозвищу Русский. Наверное, Жоржи Амаду совсем не случайно сделал своих героев белыми, он хотел подчеркнуть, что проблема беспризорности не расовая и не национальная, а социальная и классовая.

Советские корни книги

Когда критики говорят о «Капитанах песка», они всегда отмечают влияние на Жоржи Амаду классиков советской литературы – Горького и Макаренко. Однако есть книга, которая оказала прямое влияние на автора и его произведение. Здесь я похвастаюсь своим маленьким филологическим открытием. В одной статье, посвященной 75-летию Жоржи Амаду, говорилось, что писатель в юности зачитывался «Республикой ШКИД» и даже переводил книгу на португальский язык. Эта информация очень меня заинтересовала. Если переводил, то с какого языка (русского Жоржи Амаду не знал) и какова судьба перевода? Доказательств существования перевода не было никаких, ни в одной библиографии писателя он не значился.

Найти нужную информацию удалось во время моей поездки в Бразилию в 2010 году. Следы перевода стали искать в Национальной библиотеке Бразилии. Поскольку информации о названии перевода не было, решили начать поиск по фамилиям авторов. И книга в переводе Жоржи Амаду нашлась – Belyk e L. Panteleev «A República dos Vagabundos». С какого языка был сделан перевод, нигде не указывалось, но я предположила, что если Жоржи Амаду перевёл с испанского в 1934 году «Донью Барбару» Ромуло Гальегоса, то и «Республику ШКИД» он тоже мог перевести с испанского. Оставалось только узнать, существовал ли испанский перевод этой книги в 1930-е годы. К счастью, интернет дал ответ на этот вопрос: Мадридское издательство «Cenit» в 1930 году издало книгу Белых и Пантелеева под названием «Schkid: La república de los vagabundos». Жоржи Амаду действительно прочёл эту книгу в юности и перевёл её на португальский язык.

Писатель так вдохновился произведением советских авторов, что решил написать что-то подобное о беспризорниках Баии – своего родного штата. Ему хотелось, чтобы герои его книги стали не ворами и бандитами, а учёными, инженерами, художниками, как герои «Республики ШКИД». Естественно, в условиях Бразилии 1930-х годов такой финал был невозможен для писателя-реалиста, поэтому приход героев в компартию явился самым реалистичным из всех оптимистичных финалов.

Революционная деятельность Жоржи Амаду

Для Жоржи Амаду революция и творчество были неразрывны – в 20 лет он стал профессиональным писателем и профессиональным революционером. К 1937 году, когда ему исполнилось 25 лет, он опубликовал пять книг: «Страна карнавала», «Какао», «Пот», «Жубиаба» и «Мёртвое море». Амаду был активистом Бразильской коммунистической партии: в 1934 году он руководит Первым конгрессом трудящейся и студенческой молодёжи Бразилии, a в следующем году принимает активное участие в работе Национально-освободительного альянса, созданного компартией для объединения противников существующего режима.

Программа альянса включала ликвидацию латифундий, национализацию крупных промышленных предприятий, демократизацию общественной жизни, запрещение фашистской организации, создание народного революционного правительства. Эта программа получила поддержку народа и напугала профашистское правительство Жетулиу Варгаса, поэтому 11 июля 1935 года Варгас издал декрет о запрещении альянса. Против его сторонников начался террор. Активисты Национально-освободительного альянса вынуждены были перейти на нелегальное положение, но не сдались. В ответ на террор в нескольких городах Бразилии в ноябре 1935 года начались вооружённые восстания, самым серьёзным из которых стало восстание в Натале, столице штата Риу-Гранди-ду-Норти. Ночью 24 ноября восставшие захватили власть в городе и создали Народно-революционное правительство, которое национализировало банки, почту и телеграф, сформировало отряды народной милиции, освободило политических заключённых. Восставшие продержались только четыре дня, после чего восстание было жестоко подавлено. В стране начались репрессии, в первую очередь, против коммунистов. Об этих трагических событиях можно прочитать в книге Жоржи Амаду «Красные всходы».

За участие в восстании в Натале писатель был арестован в первый раз. После тюремного заключения он был вынужден эмигрировать в Мексику. В мае – июне 1937 года Жоржи Амаду пишет свою новую книгу «Капитаны песка». В этом произведении нашел отражение его личный опыт революционера, прошедшего восстание, подполье и тюрьму. Писатель отправляет рукопись в Рио издателю Жозе Олимпику, и в сентябре этого же года книга появляется на прилавках книжных магазинов.

Из Мексики Жоржи Амаду отправляется в Соединенные Штаты и оттуда возвращается в Бразилию. Он сошёл с корабля в Манаусе 6 ноября 1937 года и прямо у трапа снова был арестован. В этом же месяце в его родном штате Баия на одной из городских площадей в течение 19 дней публично жгли его книги – все, что смогли изъять из библиотек и книжных магазинов. В эти дни были сожжены 1694 книги: 808 экземпляров «Капитанов песка», 267 экземпляров «Жубиабы», 223 экземпляра «Мёртвого моря», а также издания «Какао», «Пота» и «Страны карнавала».

Прошли годы, в Бразилии закончился период военной диктатуры. Бразильские читатели, сразу полюбившие «Капитанов песка», до сих пор, когда речь идет о самых популярных книгах Жоржи Амаду, чаще всего называют именно это произведение знаменитого бразильского автора.

Баия - 3

ПИСЬМА В РЕДАКЦИЮ

ДЕТИ -- ГРАБИТЕЛИ

Разнузданные выходки "Капитанов песка" -- дети,
промышляющие грабежом, держат в страхе весь
город -- необходимо безотлагательное вмеша
тельство Инспекции по делам несовершеннолетних
и начальника полиции --вчера произошел еще один налет.

Наша газета, неизменно стоящая на страже законных прав граждан Баии,
уже неоднократно сообщала о преступной деятельности "Капитанов песка", как
именуют себя члены шайки, терроризирующей весь город. Эти подростки, в столь
юном возрасте вступившие на мрачную стезю порока, не имеют постоянного
местожительства, -- по крайней мере, установить его не удалось, как не
удалось и выяснить, где они прячут награбленное. В последнее время налеты
происходят ежедневно, и это требует немедленного вмешательства Инспекции по
делам несовершеннолетних и Управления полиции.
Как стало известно, численность банды превышает сто человек в возрасте
от 8 до 16 лет. Все это дети, ставшие на преступный путь оттого, что их
родители, позабыв о своем христианском долге, не занимались их воспитанием.
Малолетние преступники называют себя "Капитаны песка", потому что избрали
своей штаб-квартирой песчаные отмели баиянского порта. Руководит ими
четырнадцатилетний подросток, пользующийся самой дурной славой: за ним
числятся не только грабежи, но и драки, повлекшие за собой тяжкие телесные
повреждения. К сожалению, выяснить личность главаря пока не удалось.
Необходимо срочное вмешательство Инспекции по делам несовершеннолетних
и городской полиции для того, чтобы преступная деятельность банды,
нарушающая покой жителей нашего города, была пресечена, а злоумышленники --
отправлены в исправительные колонии или тюрьмы. Ниже мы помещаем репортаж о
вчерашнем налете, жертвой которого стал почтенный коммерсант: ущерб,
нанесенный его дому, превышает миллион рейсов. Кроме того, при попытке
задержать главаря шайки малолетних преступников был ранен садовник.

В доме комендадора1 Жозе Феррейры
1 Ко м е н д а д о р -- лицо, награжденное орденом; в Бразилии звание
комендадора зачастую присваивалось или покупалось помещиками.

В центре Корредор-да-Витория, одного из фешенебельных кварталов нашего
города, расположен особняк комендадора Жозе Феррейры, крупнейшего и
пользующегося наибольшим доверием коммерсанта Баии. Его магазин помещается
на улице Португалии. Выстроенный в колониальном стиле особняк, окруженный
пышным садом, невольно привлекает к себе внимание и радует глаз.

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Шрифт:

100% +

Капитаны песка

Письма в редакцию

Дети – грабители

Разнузданные выходки «Капитанов песка» – дети, промышляющие грабежом, держат в страхе весь город – необходимо безотлагательное вмешательство Инспекции по делам несовершеннолетних и начальника полиции – вчера произошел еще один налет.

Наша газета, неизменно стоящая на страже законных прав граждан Баии, уже неоднократно сообщала о преступной деятельности «Капитанов песка», как именуют себя члены шайки, терроризирующей весь город. Эти подростки, в столь юном возрасте вступившие на мрачную стезю порока, не имеют постоянного местожительства, – по крайней мере, установить его не удалось, как не удалось и выяснить, где они прячут награбленное. В последнее время налеты происходят ежедневно, и это требует немедленного вмешательства Инспекции по делам несовершеннолетних и Управления полиции.

Как стало известно, численность банды превышает сто человек в возрасте от 8 до 16 лет. Все это дети, ставшие на преступный путь оттого, что их родители, позабыв о своем христианском долге, не занимались их воспитанием. Малолетние преступники называют себя «Капитаны песка», потому что избрали своей штаб-квартирой песчаные отмели баиянского порта. Руководит ими четырнадцатилетний подросток, пользующийся самой дурной славой: за ним числятся не только грабежи, но и драки, повлекшие за собой тяжкие телесные повреждения. К сожалению, выяснить личность главаря пока не удалось.

Необходимо срочное вмешательство Инспекции по делам несовершеннолетних и городской полиции для того, чтобы преступная деятельность банды, нарушающая покой жителей нашего города, была пресечена, а злоумышленники – отправлены в исправительные колонии или тюрьмы. Ниже мы помещаем репортаж о вчерашнем налете, жертвой которого стал почтенный коммерсант: ущерб, нанесенный его дому, превышает миллион рейсов. Кроме того, при попытке задержать главаря шайки малолетних преступников был ранен садовник.

В доме комендадора 1 Жозе Феррейры

В центре Корредор-да-Витория, одного из фешенебельных кварталов нашего города, расположен особняк комендадора Жозе Феррейры, крупнейшего и пользующегося наибольшим доверием коммерсанта Баии. Его магазин помещается на улице Португалии. Выстроенный в колониальном стиле особняк, окруженный пышным садом, невольно привлекает к себе внимание и радует глаз. Вчера вечером дом Жозе Феррейры – эта обитель мира, покоя и честного труда подверглась налету «Капитанов песка» и в течение целого часа была объята неописуемым смятением.

В три часа дня, когда город изнемогал от зноя, садовник Рамиро заметил нескольких оборванных подростков, которые вертелись у ворот, и отогнал непрошеных гостей, после чего вернулся к выполнению своих обязанностей. Очень скоро начался

Налет

Минут через пять Рамиро услышал доносившиеся из дома громкие крики – так могли кричать только люди, охваченные смертельным ужасом. Вооружившись серпом, Рамиро вбежал в дом, из окон которого «как черти» (по его собственному выражению) уже выскакивали мальчишки с украденными из столовой вещами. Горничная, истошно крича, хлопотала возле супруги комендадора, лишившейся чувств от вполне понятного и простительного испуга. Рамиро поспешил в сад, где и произошла

Драка

В саду же в это самое время одиннадцатилетний внук комендадора – прелестный Раул Феррейра, приехавший погостить к дедушке, – разговаривал с одним из злоумышленников, оказавшимся главарем шайки (это удалось установить потому, что на лице преступника имелся шрам). Невинный ребенок, не подозревая ничего дурного, весело беседовал со злодеем, в то время как шайка грабила его деда. Садовник бросился на грабителя, никак не ожидая, что тот окажет ему такое сопротивление и проявит столь незаурядную силу и ловкость. Схватив его, Рамиро тотчас получил удар ножом в плечо, потом в руку и вынужден был отпустить преступника.

Полиция была немедленно уведомлена о случившемся, однако до настоящего времени не смогла напасть на след шайки. Комендадор сообщил нашему репортеру, что понесенный им ущерб превышает миллион рейсов, поскольку одни только часы, похищенные у его супруги, стоят 900 крузейро.

Необходимы срочные меры

Обитатели аристократического квартала Корредор-да-Витория пребывают в сильнейшей тревоге, опасаясь стать новыми жертвами бандитов, поскольку налет на особняк комендадора Жозе Феррейры – далеко не первое их преступление. Необходимо принять срочные меры для того, чтобы негодяи понесли примерное наказание, а покой самых видных семей Баии больше не нарушался. Мы надеемся, что начальник полиции и инспектор по делам несовершеннолетних сумеют обуздать малолетних, но многоопытных преступников.

«Устами младенца…»

Наш корреспондент побеседовал также и с Раулем Феррейрой. Как уже упоминалось, ему одиннадцать лет и он – один из лучших учеников коллежа Антонио Виейры. Раул выказал завидное мужество и сообщил нам о своем разговоре с главарем шайки следующее:

– Он сказал, что я – дурачок и понятия не имею о том, какие бывают интересные игры. А когда я сказал, что у меня есть велосипед и много разных игрушек, он засмеялся и ответил, что у него зато есть улица и порт. Он мне понравился, он прямо как из фильма: помните того мальчика, который убегает из дому на поиски приключений?

Его слова заставили нас задуматься над такой сложной и деликатной проблемой, как пагубное воздействие кинематографа на неокрепшие души. Эта проблема также заслуживает внимания господина инспектора по делам несовершеннолетних, и мы к ней собираемся вернуться еще раз.

Письмо секретаря начальника полиции

Уважаемый г-н редактор!

В связи с тем, что вчера в вечернем выпуске Вашей газеты были помещены материалы, касающиеся преступной деятельности шайки «Капитаны песка», а также налета, совершенного ею на дом комендадора Жозе Феррейры, начальник полиции спешит уведомить Вас, что решение этой проблемы зависит в первую очередь от Инспекции по делам несовершеннолетних, а полиция может предпринять какие бы то ни было шаги лишь после того, как к ней обратятся из Инспекции. Тем не менее будут незамедлительно приняты все меры, чтобы исключить в дальнейшем подобные происшествия и чтобы виновники случившегося были выявлены, арестованы и понесли заслуженную кару.

Считаем нужным, однако, заявить со всей прямотой, что полиция не заслужила ни малейшего упрека: она не предпринимала достаточно действенных мер, так как не получила разрешения Инспекции по делам несовершеннолетних.

С уважением

Секретарь начальника полиции.

(Письмо, напечатанное на первой странице «Жорнал да Тарде» вместе с фотографией начальника полиции и пространными похвалами по его адресу.)

Письмо инспектора по делам несовершеннолетних

в редакцию газеты «Жорнал да Тарде»

Его превосходительству г-ну главному редактору г. Сальвадор, штат Баия

Дорогой земляк!

Просматривая на досуге, который лишь изредка предоставляют мне многообразные и многочисленные обязанности, сопряженные с выполнением моей труднейшей миссии, Вашу замечательную газету, я обратил внимание на письмо неутомимого начальника городской полиции, где он излагает мотивы, по которым правоохранительные органы по сию пору не смогли усилить столь необходимую борьбу с малолетними преступниками, терроризирующими наш город. Господин начальник полиции заявляет, будто не получал от Инспекции по делам несовершеннолетних надлежащих распоряжений, долженствовавших побудить его к принятию более активных мер по отношению к малолетним преступникам. Ни в коей мере не желая хоть как-то бросить тень на плодотворную деятельность городской полиции, я тем не менее обязан в интересах истины – истины, которая, подобно путеводному маяку, освещает весь мой жизненный путь, – заявить, что не могу признать эти доводы убедительными. В компетенцию Инспекции не входит розыск малолетних преступников, мы обязаны лишь определить, в каком именно исправительном заведении будут они отбывать срок наказания, и назначить представителя Инспекции для присутствия на суде, где будет рассматриваться возбужденное против них дело. Повторяю, в круг наших прерогатив не входят розыск и задержание малолетних преступников: Инспекция занимается их последующей судьбой. Достоуважаемый господин начальник полиции может быть уверен, что долг свой я и впредь буду исполнять так же неукоснительно, как и на протяжении всех пятидесяти лет моей беспорочной службы.

За последние месяцы я направил в исправительные колонии значительное число несовершеннолетних, которые преступили закон или были оставлены родителями на произвол судьбы, и не моя вина, что они бегут оттуда, что предпочитают отказаться от честного труда, что покидают заведения, где их пытаются приобщать к честной и созидательной жизни и окружают заботой и вниманием. Покинув стены колонии, они становятся еще более опасными преступниками, словно полученное ими наказание пошло им во вред. Почему так происходит? Ответ на этот вопрос могут дать лишь специалисты-психологи, меня же, философа-дилетанта, он ставит в тупик.

Хочу заявить со всей ясностью и прямотой, господин редактор, что начальник полиции всегда может рассчитывать на содействие Инспекции по делам несовершеннолетних в деле борьбы с малолетними преступниками.

Примите, г-н редактор, уверения в моем искреннем уважении и преданности

Инспектор по делам несовершеннолетних.

(Напечатано в «Жорнал да Тарде» вместе с фотографией инспектора и кратким, но лестным редакционным комментарием.)

Письмо в редакцию газеты «Жорнал

да Тарде» бедной швеи, матери семейства

Уважаемый г-н редактор!

Извините за ошибки и за плохой почерк, но я к письмам непривычная, а это письмо взялась писать потому что хочу чтобы все было ясно. Я прочла у вас в газете, как воруют «капитаны песка», а потом полиция сказала, что всех их заарестуют, а потом сеньор инспектор по малолетним сказал, что они не исправляются в колониях куда он их посылает. Я насчет колонии этой и решилась вам написать хоть писать хорошо не умею. Вот бы ваша газета послала кого-нибудь посмотреть, как там обращаются с несчастными детьми из неимущих семей которые на свою беду попали в руки тамошних надзирателей у которых сердце тверже камня. Мой сын Алонсо пробыл там полгода и кабы я не сумела его оттуда вызволить один бог знает дожил бы он до срока или нет. Их там секут два а то и три раза в день и это еще хорошо. Директор ходит вечно пьяный и лупит детей хлыстом. Я сама это видела много раз, они внимания не обращают если скажешь что-нибудь и говорят что так нужно для острастки чтоб другим было неповадно. Потому я забрала сына оттуда. Пошлите сеньор редактор туда человека пусть он посмотрит чем их там кормят и какую работу заставляют делать что не всякий взрослый справится и выдержит, и как их лупцуют за дело и без дела. Только пусть не говорит что из газеты а то они его обманут. Пусть придет неожиданно и тогда увидите права я или нет. Из-за таких вот колоний и существуют воровские шайки и пусть уж лучше мой сын будет там чем в таком заведении. Посмотрите сеньор что там творится у вас сердце в груди замрет. Спросите падре Жозе Педро, он там служил капелланом, все видел и знает. Он все вам расскажет и лучше чем я.

Остаюсь Мария Рикардинья, швея.

(Напечатано на пятой странице «Жорнал да Тарде» среди объявлений, без фотографии и комментариев.)

Письмо падре Жозе Педро в редакцию газеты «Жорнал да Тарде»

Господь да благословит Вас.

Уважаемый г-н редактор!

В одном из номеров Вашей уважаемой газеты я прочел письмо Марии Рикардиньи, в котором она ссылается на меня как на того, кто может пролить свет на обстоятельства, сопутствующие жизни детей, попавших в исправительную колонию, и вынужден обеспокоить Вас этим письмом, поскольку все, о чем рассказала Вам Мария Рикардинья, к прискорбию, соответствует действительности. Воспитанники вышеупомянутой колонии в самом деле содержатся как дикие звери. Администрация колонии, позабыв заповеди о всепрощении и любви к ближнему, не только не старается привлечь к себе сердца воспитанников добротой и лаской, но напротив, еще больше ожесточает их беспрерывными наказаниями и бесчеловечными истязаниями. По долгу пастыря я был обязан нести заблудшим детям утешение и свет истинной веры, но вижу, что ненависть, скопившаяся в душе этих несчастных, больше, чем кто-либо иной достойных жалости, препятствует им воспринять мои слова с должным доверием. Обо всем том, что я ежедневно вижу в колонии, я мог бы написать целую книгу. Благодарю Вас за внимание.

Падре Жозе Педро, смиренный раб божий.

(Напечатано на третьей странице «Диарио да Тарде» под заголовком «Неужели это правда?» и без всяких комментариев.)

Письмо директора исправительной

колонии в редакцию газеты «Жорнал да Тарде»

Глубокоуважаемый г-н редактор!

С неослабевающим интересом слежу я за тем, как одна из самых блистательных представительниц баиянской прессы, газета «Жорнал да Тарде», ведет под Вашим мудрым руководством кампанию борьбы с шайкой «Капитаны песка», которая терроризирует наш город и нарушает покой его обитателей.

В числе материалов, посвященных этой теме, я ознакомился и с двумя письмами, содержащими обвинения по адресу учреждения, вверенного моему попечению. Одна лишь скромность – только она одна! – не дает мне права назвать это учреждение образцовым.

Я не унижусь до того, чтобы через посредство Вашей газеты опровергать письмо этой представительницы низших слоев нашего общества, – без сомнения, одной из тех, кто так мешает нам при исполнении нашего священного долга – исправления детей, сбившихся с пути истинного. Когда дети, получавшие воспитание на улице и постоянно имевшие перед глазами примеры недостойного поведения своих родителей, попадают к нам и мы заставляем их приобщаться к нормальной жизни, родители эти, вместо того чтобы со слезами благодарности целовать руки тех, кто не щадит усилий, превращая их детей в полезных членов общества, начинают жаловаться. Но я уже сказал и готов повторить, что оставляю это письмо без внимания. Смешно было бы ожидать, что темная малограмотная работница окажется на высоте понимания тех задач, которые выполняет руководимое мною учреждение.

Но второе письмо поразило меня до глубины души. Этот священник, позабывший, какие обязанности налагают на него его сан и должность, бросил нам тяжкие обвинения. Этот святой отец, которого по справедливости следовало бы назвать «чертовым сыном» (я надеюсь, вы, г-н редактор, простите мне эту иронию), пользовался своим особым положением для того, чтобы, проникая в интернат в неположенные по правилам внутреннего распорядка часы, подбивать детей, отданных государством под мою опеку, на открытое неповиновение и даже бунт. С тех пор, как он появился у нас, случаи нарушения дисциплины и неподчинения установленным правилам участились. Падре Жозе Педро – злостный подстрекатель, дурно влияющий на детей, которые в большинстве своем и так испорчены до крайности. Отныне двери нашего интерната закрыты для него навсегда.

Тем не менее, г-н редактор, я от своего имени присоединяюсь к просьбе Марии Рикардиньи и настоятельно прошу Вас прислать к нам сотрудника Вашей газеты, с тем, чтобы и Вы, и читающая публика смогли получить истинное и непредвзятое представление о том, как перевоспитывает малолетних преступников Баиянская исправительная колония. В понедельник я буду ждать Вашего сотрудника: допуск посетителей в другие дни запрещен правилами внутреннего распорядка, а я стараюсь ни в чем не отступать от них. Этим, и только этим, объясняется мое желание видеть его именно в понедельник. Заранее благодарю Вас за это, как и за публикацию настоящего письма, и надеюсь, что недостойный священнослужитель будет посрамлен. Примите и проч.

Директор баиянской исправительной колонии для малолетних преступников и брошенных детей.

(Напечатано на третьей странице «Жорнал да Тарде» вместе с фотографией колонии и сообщением, что в понедельник ее посетит репортер.)

Образцовое учреждение, где царят мир и труд – не директор, а друг – превосходная кухня – воспитанники и трудятся, и веселятся-малолетние преступники на пути к перерождению – беспочвенные обвинения опровергнуты-претензии высказал только один-неисправимый – баиянская колония живет одной дружной семьей – место «Капитанов песка» – здесь

Под луной, в заброшенном пакгаузе

Под луной, в заброшенном пакгаузе спят дети.

Раньше море было совсем рядом. Волны, подсвеченные желтоватым сиянием луны, ласково плескались у подножья пакгауза, прокатывались под причалом – как раз в том месте, где спят сейчас дети. Отсюда уходили в плаванье тяжело нагруженные суда – пускались в нелегкий путь по опасным морским дорогам огромные разноцветные корабли. Сюда, к этому причалу, теперь уже изъеденному соленой водой, приставали они, чтобы доверху набить трюмы. Тогда перед пакгаузом простирался таинственный и необозримый океан, и ночь, спускавшаяся на пакгауз, была темно-зеленой, почти черной, под цвет ночного моря.

А теперь ночь стала белесой, и перед пакгаузом раскинулись пески гавани. Под причалом не шумят волны: песок, завладевший пространством, медленно, но неуклонно надвигался на пакгауз, и не подходят больше к причалу парусники, не становятся под погрузку. Не видно мускулистых негров-грузчиков, напоминающих времена рабовладения. Не поет на причале, тоскуя по родным местам, чужестранный моряк. Белесые пески простираются перед пакгаузом, который никогда уж больше не заполнится мешками, кулями, ящиками. Одиноко чернеет он среди белизны песков.

Много лет полновластными хозяевами его были одни только крысы: они наперегонки носились вдоль его бесконечных стен и грызли тяжеленные деревянные двери. Потом, спасаясь от дождя и ветра, забрел в пакгауз бездомный пес. Первую ночь он совсем не спал – все ловил и рвал на части шмыгавших под самым носом крыс. Потом несколько ночей кряду выл на луну: лунный свет беспрепятственно проникал сквозь полуразвалившуюся крышу, заливая сложенный из толстых досок пол. Но пес был бродячим: вскоре он отправился искать себе другое пристанище – темный проем двери, ведущей в человеческое жилье, изогнутый свод моста, теплое тело суки. И снова пакгаузом безраздельно завладели крысы. Так было до тех пор, пока не наткнулись на него бездомные мальчишки.

К тому времени ворота осели и распахнулись, и один из «капитанов», обходивших свои владения (весь порт, как, впрочем, и весь город Баия, принадлежит им), вошел в пакгауз.

Мальчишка сразу понял, что тут гораздо лучше, чем на голом песке или на причалах у других складов, откуда того и гляди смоет прилив. С той самой ночи почти все «капитаны» перебрались в заброшенный пакгауз и, под желтым светом луны, разделили компанию крыс. Перед глазами простирались нескончаемые пески. Вдалеке накатывало на причалы море. Корабли входили в гавань или выходили в открытое море, и свет их сигнальных огней бил в полуоткрытую дверь. Через дырявую крышу виднелись усеянное звездами небо и луна.

Потом мальчишки стали хранить в пакгаузе свою добычу, и там появились диковинные предметы. Впрочем, на стороннего наблюдателя еще более странное впечатление произвели бы эти мальчишки всех цветов и оттенков кожи, всех возрастов – от девяти до шестнадцати лет, которые растягивались ночью на деревянном полу или под причалом, не обращая никакого внимания ни на ветер, который с завыванием носился вокруг пакгауза, ни на дождь, от которого вымокали до костей. Глаза их неотрывно следили за сигнальными огнями кораблей, а уши чутко ловили звуки песен, долетавших с палуб…

Там же поселился и атаман их шайки – Педро Пуля. Прозвище это получил он с самого раннего детства, лет с пяти, а сейчас ему уже пятнадцать, и десять из них он бродяжничает. Матери своей он не знал, отца давно застрелили. Педро остался на белом свете один, принялся изучать город, и нет теперь ни улицы, ни переулка, ни тупика, нет такой лавчонки, кабачка, дощатой палатки, которая была бы ему неизвестна. В тот год, когда он примкнул к «капитанам» (недавно выстроенный порт привлек к себе всех бездомных баиянских детей), верховодил в шайке Раймундо, крепыш-кабокло 2 с кожей, отливавшей красным.

С приходом Педро власть стала уплывать из рук Раймундо. Педро Пуля забил его по всем статьям: он был и деятельней и сноровистей, он умел все рассчитывать наперед и дать каждому дело по вкусу и силам, он умел себя поставить, а в голосе его и в выражении глаз было что-то такое, что его слушались беспрекословно. Настал день, когда Раймундо и Педро схватились. Раймундо, на свою беду, вытащил нож и полоснул противника по лицу, отметив его до конца жизни рубцом на щеке. Педро был безоружен, и потому остальные члены шайки вмешались, остановили драку и стали ждать реванша. Педро не замедлил отомстить. Однажды вечером, когда Раймундо собирался отлупить негритенка Барандана, Педро заступился за него. Такой драки песчаные отмели еще не видели. Раймундо был старше годами, выше ростом, но Педро Пуля с развевающимися белокурыми волосами, с алым шрамом, горевшим на щеке, превосходил его ловкостью. Раймундо потерял и власть над шайкой, и песчаные отмели. Через некоторое время он нанялся матросом на какое-то судно и ушел плавать.

Все единодушно признали нового атамана, и с тех самых пор покатились по городу слухи о банде «капитанов» – о бездомных мальчишках, промышлявших грабежом. Никто не знал, сколько их на самом деле, а было их около сотни. Человек сорок, а может и больше, постоянно жили в полуразвалившемся пакгаузе.

Это они, оборванные, грязные, голодные мальчишки, сыпавшие отборной руганью, смолившие подобранные на тротуарах окурки, были истинными хозяевами города и его поэтами: они знали его в совершенстве, они любили его всем сердцем.